Обозреватель гей-библиотеки «Квирион» Дэни

о повести «Одинаковые дни»

«Объясни – я люблю оттого, что болит,

или это болит оттого, что люблю?»

(А. Башлачев «Посошок»)

            А вот как это бывает? Из множества сетевых текстов выхватывается один и звучит внутри читателя очень долго мелодией редкого заболевания. Боль оказалась созвучна главному герою прочитанной истории. Так произошло у меня, когда я прочитала «Одинаковые дни» Антона Ромина.

            Всё дело в стиле? Да, это первое и главное, на что настроена моя читательская оптика. «Хорошо написано, легко читается, великолепный роминский стиль», – это из рецензий ко всем текстам автора. Но в своем отзыве на «Одинаковые дни» я хотела бы разобраться, из каких именно нот состоит мелодия боли, которая прошивает весь текст. В чем секрет авторского стиля в описании ожидания и обретения любви.

            Моя версия такая: молчание героев и речь героев. Именно этот микс и дает разгадку магии текста.

            Сергей Михайлович – молчаливый молодой мужчина, хирург, у которого ничего нет, кроме работы, родительской квартиры, одиночества и редкого аутоиммунного заболевания.

            В мире много горя, войн, несправедливостей и, даже если ты врач, всё равно ты не можешь прооперировать душу и избавить её от боли. Это состояние помещено внутрь тебя, и тяжело дышать, и свистит в легких. Любовь могла бы тебе помочь, но её нет, остались только письма.

            Вадим – юноша, за маргинальным поведением которого прячется красота души и не может выразить себя. Речь невнятная, прерывистая, дерзкая. Словно прорывается сквозь свою боль. Боль нелюбимого ребенка. Сквозь тинейджерскую бесприютность. Сквозь уличную взрослость.

            Как эти двое узнают друг друга, как поймут, что любовь пришла? Эту сложную задачу решает микс из молчания одного и дерганой речи другого.

            История любви начинается как бы из затакта. Сергей молчит о боли одиночества. В его дежурство привозят Вадима с пробитой головой. Сергей молча зашивает рану и думает о сути красоты – Вадим непереносимо красив. Лиричное молчание нарушают вопросы, которые задает Сергей Вадиму для больничной статистики. Вадим резко отвечает и дерзко заигрывает, но Сергей не поддается, а снова молчит о сострадании к красоте, которую всё равно не спасти. Она может погибнуть или на улице, или на войне.

            Вадиму негде жить и Сергей забирает его из больницы к себе, в родительскую квартиру. По вечерам, после работы молча слушает невнятную речь Вадима и вежливым отказом отвечает на его уличное заигрывание.

            Когда Сергей Михайлович впервые собьется, слушая жутковатый рассказ Вадима, то это первая нота мелодии любви – узнавание.

            Когда Сергей Михайлович второй раз собьется, разговаривая со страшным прошлым Вадима, то это вторая нота безусловной любви – готовность сразу, не думая, заплатить самую высокую цену за разделенную любовь.

            Когда Сергей Михайлович беззвучно заплачет в конце истории, то это финальный аккорд, здесь все ноты – ощущение счастья, надежда на будущее, призрачное избавление от боли.

            Будет ли это реальностью для героев повести? Автор эффектной паузой предлагает читателю самому ответить на этот вопрос. И это самый красивый открытый финал из всех сетевых текстов.