Сегодня мы беседуем с известным писателем и резидентом гей-библиотеки «Квирион» Дмитрием Александровичем. Я очень рад, что выпала возможность пообщаться, обсудить творческие и жизненные принципы. Дмитрий, попробую задать вопросы не как автор, а как читатель, который следит за твоим творчеством более десятка лет и хочет привлечь на твои страницы новое поколение читателей.

 

– Антон, когда ты предложил интервью, это было полной неожиданностью. Но, как помнишь, раздумывал я недолго и согласился без лишнего кокетства. Потому что еще из твоих повестей понял, что имею дело с профессиональным журналистом. И знаю, что читал ты меня не по диагонали. Насчет «писатель» – «заметьте, не я это предложил» (Броневой в «Покровских воротах»))).

 

– Тогда обратимся к истокам. Творчество многих авторов начинается с дневниковых записей. Ты тоже вел тайный блог в тайной тетради?

 

– Дневник был. Зная, что в него тайком заглядывал отец, я писал то, что не смел высказать ему в глаза. Еще были эпиграммы на училок, которые переписывали даже в параллельных классах. Так что звёздной болезнью графомана я маялся уже на школьной скамье))).

 

– Помнишь свой первый литературный сайт? Чему он тебя научил? Как изменил? Ты был готов к полученному отклику?

 

– Конечно, помню. Это был едва ли не первый литсайт для геев Someone, который создал покойный ныне Саша Кириченко. Там я познакомился и подружился с Геной Нейманом, который уволок меня на Прозу.ру. На сайте Самвана мне было скучно – я чувствовал себя мачехой Золушки («Жаль, королевство маловато, разгуляться мне негде»), да и подраться-то было не с кем.

 

А на Прозе в то время существовал форум, где шли кровопролитные бои между либералами и коммуняками, антисемитами и космополитами, и, конечно, битва «за чистоту жопы». Мой исторический неугомонизм быстро вывел наглеца в первые ряды бойцов против гомофобии. Среди либералов и космополитов появились соратники, сочувствующие и даже поклонники. Поскольку народ читал мои байки, которые отнюдь не про тургеневских девушек, каминг-аут произошел как-то незаметно и естественно.

 

Чему научил меня сайт? Ничего не бояться, отбросить стеснение. Я часто пёр как танк. Лицемерие и конформизм не в моём характере, и это очень мешало мне по жизни и в работе. Но в сети то чего опасаться. Когда что-то нравилось, хвалил, когда испытывал досаду от потерянного на чтение времени, ругал.

 

Также я поучаствовал в нескольких сетевых конкурсах, тогда еще довольно открытых и честных, и был в числе победителей. Так я стал известным в узких кругах)). Авторы охотно выходили в реал, тусовались на квартирниках. Многие позаводили клонов, мужчины – обычно женских, женщины – мужских. Забавно было наблюдать, как клоны двоих приятелей давали друг другу леща. Ну как я мог остаться в стороне? Тоже завел несколько клонов. Но только не для написания медовых отзывов самому себе. Какие-то – для ударов в спину врагам-гомофобам, а некоторые со временем превратились в отдельные концепт-проекты и продолжают счастливую жизнь, порой опережая в популярности мой основной ник).

 

И вот здесь мы можем поговорить об отношении к литературе. Для меня она – театр. А в театре мне скучно играть всегда одну и ту же роль, писать в одном формате. Интересно попробовать себя в разных жанрах, формах, стилях. Какие-то опыты оправдали себя, какие-то нет. Еще мне интересно выступать на различных сценах, вплоть до антреприз, то бишь публиковаться на самых разных литсайтах – от падонковских до геевских или строго классических. Аудитории то разные, и реакция публики помогает сориентироваться в быстро меняющихся вкусах и найти своего читателя.

 

Насчет получаемых откликов, отзывов, комментариев и рецензий. Сразу делю их на категории. На отклики неискушенных читателей типа «очень понравилось» или «хорошо написано» внимания не обращаю от слова «совсем». К наскокам хейтеров отношусь спокойно, если они без перехода на личность. Бывает же, что читатель не дорос или перерос. Каждый имеет право на свой вкус, а я не червонец, чтобы всем нравиться. Интересны размышления, ассоциации, которые вызвал мой текст, какие-то уточнения и дополнения. При отзывах коллег обычно заглядываю в их произведения, чтобы понять, насколько мне значимы их мнения. Особенно внимательно читаю конструктивную критику, когда вижу желание комментатора помочь усовершенствовать текст. К сожалению, таких примеров в сети немного, однако несколько развёрнутых отзывов мне в свое время очень помогли в доработке рассказов и повестей.

 

– Можешь похвастаться, что знаешь алгоритм успеха на литсайте? Кроме платных анонсов, конечно. Может ли на общем литературном портале стать популярным гей-рассказ?

 

– Мне кажется, что залог успеха в непохожести, самобытности, авторской индивидуальности. Разумеется, для раскрутки полезна активность. Важно читать коллег, чтобы правильно определить свою нишу, избежать повторов и чужих ошибок. Рассказ про геев безусловно может стать популярным на любом сайте, особенно, если он затрагивает общечеловеческие проблемы, когда натуральный читатель забудет, что персонажи геи, и воскликнет: «Да это ж про меня!»

 

– Раньше вехами творческого пути считались публикации в газетах-журналах, издание книг, победы в литературных конкурсах. В своем творчестве ты отмечаешь такие вехи, они важны для тебя? Чем бы ты измерял успешность литературного проекта: количеством читателей, отзывов, хейтеров, исключительно самооценкой? Или творчество – не та деятельность, к которой следует применять критерии успешности?

 

– Ну, были у меня публикации в газетах и журналах (один рассказ даже вышел в газете «Мегаполис-экспресс» более чем стотысячным тиражом). Ну, были победы в конкурсах, пока я не понял, что литература это не спорт. Даже первое место на любом, даже честном, конкурсе говорит лишь о том, что соперники были слабее тебя. Это приманка для тщеславия и ноль для творчества. Много раз слышал, что давно пора издать бумажную книгу. Во-первых, лень заморачиваться. Во-вторых, народ сейчас в интернете, а не в книжном магазине. Так для чего? Чтобы подарить с автографом родственникам, друзьям и знакомым? Чтоб они считали меня писателем? Так они и так всё читают. Я вполне состоялся в основной профессии, неудовлетворённых амбиций практически не осталось. Ну, разве что пионы у меня как незадачливого садовода чахнут не пойми от чего))).

 

А творческий процесс у меня, наверно, неправильный. Вот давит что-то, роится в голове, складываются фразы, но не сюжет и не фабула. И вдруг – полилось, только успевай записывать. Перечитываю после финальной точки – и иногда испытываю удовлетворение, в исключительных случаях – оргазм))).

 

– Многие твои произведения носят исповедальный характер: «Чужой, чужая, чужое, чужие», «Лявониха Нагила», «Бессарабские ночи». И это мои любимые тексты, они подкупают доверительным тоном, заставляют читателя сопереживать лирическому герою, верить в его «я». Пришло время взвесить в них долю правды и вымысла. Насколько они автобиографичны? Не приходилось ли сожалеть о написанном?

 

– Полагаю, что ты как опытный интервьюер суммировал в этом вопросе чаяния многих моих читателей))). Десятки раз я его слышал. Эмоционально – всё это моё на 146 процентов, это пережито. Фактология – примерно на треть. Я обманщик и манипулятор))). А чё сожалеть о написанном? Разонравился текст – есть кнопка «удалить», за что и люблю сеть.

 

– В «Гардеробщике из Буэнос-Айреса» томный аргентинский колорит, мотивы прозы Хулио Кортасара. Хочется порекомендовать этот рассказ романтичным читателям вроде меня. Написан он в 2005 году. Как ты сам оцениваешь эволюцию своей писательской манеры? Согласен, что с опытом язык становится увереннее, а романтизм выветривается напрочь?

 

– Не знаю насчет уверенного языка. Поскольку я люблю залезть в новые для меня стили и жанры, то часто не уверен в себе. О романтизме: а ты считаешь, что в «Бессарабских ночах», которые написаны полгода назад, его уже нет?

 

– Есть, но надежды на то, что мечта победит реальность, уже нет. Помню, что на Прозе.ру ты был беспощаден к «графоманам» и «бездарям». Лично у меня ты вызывал «шок и трепет». Некоторые авторы заносили тебя в черный список еще до твоего визита на их страницы (на этот раз не я)). С тех пор ты стал терпимее? Можешь пройти без комментариев мимо плохого текста?

 

– Могу, конечно, пройти мимо. А могу и пройтись)). Особенно когда вижу, что под пафосной чушью, где автор скачет от штампа к штампу и где количество мыслей на единицу текста стремится к нулю, растекается куча медоточивых кукушкиных отзывов «гению».

 

– Ироническая проза стала значительной частью твоего творчества, но, как известно, ирония – это маска, творческий способ преодолеть/защититься, посредством иронии автор пытается освободиться от власти ситуации. Я всегда с тревогой отмечаю в текстах такие симптомы. Перед чем ты чувствуешь себя беззащитным?

 

– Не соглашусь с твоим определением иронии. Это литературный приём, для меня совершенно органичный. Все, кто меня знают в реале, могут подтвердить, что в жизни я процентов на девяносто говорю шутливым тоном, а ирония и самоирония – не более, чем признаки живости речи и попытки преодолеть зевоту слушателя/читателя. Звериный серьёз утомляет ведь на порядок быстрее. Вот смотри: «Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой — в её словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Это было богатое слово — гомосексуализм. Фима Собак, несомненно, была культурной девушкой». И где здесь освобождение от власти ситуации или беззащитность авторов?

 

– Здесь освобождение/преодоление бескультурной среды, с которой Ильфу и Петрову приходилось сталкиваться. Впрочем, это определение иронии не совсем «мое» и не совсем литературное, это мнение психологов, которые считают иронию видом психологической защиты. Поверь человеку, который регулярно посещает психотренинги о том, как реагировать на комментарии в интернете)). Итак, продолжим. Проза, гей-проза, слэш, любовный роман, дамский роман… Ты всеядный читатель? Или видишь в этом ряду лишние понятия, если говорить о художественной литературе?

 

– Роман – это форма прозы, как и повесть, рассказ, миниатюра и т.д. Слэш, яой, любовный роман, эротические и даже порнорассказы – это жанры всё той же прозы. Гей-прозы же, как и гей-литературы для меня не существует. Можем потоптаться хоть на примере моих текстов. «Просто Мария», где геи лишь персонажи второго плана, это что, гей-проза? А «Чужой» или «Лявониха» – гей-литература? А если массы натуралов сопереживают героям твоих, Антон, повестей, это уже не гей-проза, это литература.

 

Что касается моих вкусов, то мне больше импонирует психологическая проза. Юмор и сатиру тоже люблю. Эротику и слэш не читаю в силу их однообразия и предсказуемости финала.

 

– Совершенно с тобой согласен. Тоже никак не могу отделить гей-прозу от прозы и выделить в какой-то отдельный жанр. Поэтому спрошу не о кумирах гей-литературы, а просто о любимых писателях. Чье творчество произвело на тебя сильное впечатление?

 

– Оскар Уайльд, Пушкин («Капитанская дочка»), Гоголь, Чехов, Салтыков-Щедрин (кстати, об иронии), Мопассан. Булгаков – но не тот, про «Мастера и Маргариту», а который про «Собачье сердце». Но самое сильное впечатление, помню, было от Оруэлла. Из современников выделил бы Дмитрия Быкова, перед которым преклоняюсь как перед интеллектуалом и эрудитом, поэтом, писателем и литературоведом.

 

– Следишь ли за новинками гей-кино? Что из нового пополнило твой список любимых гей-фильмов?

 

– За новинками не гоняюсь. Посмотрел «Вертинского» Дуни Смирновой, поскольку люблю масштабное костюмированное кино. С удивлением обнаружил в середине сериала трагическую историю гея. Сочувственная авторская интонация напомнила «Оттепель» Тодоровского. Недавно пересмотрел «Секс ангелов» Хавьера Вильяверде. Может, и не шедевр, но я влюблён в актёра)). Так что я тот ещё киноман, ну, ты понял)). Хотя испанское кино с гей-тематикой (один Альмодовар чего стоит!) очень продвинутое, рекомендую.

 

– Остается время на другие увлечения?

 

– Есть увлечения, которые возникли задолго до литературы, и которые со мною всегда. Прежде всего, история и география. Всегда читал и продолжаю читать научные статьи, науч-поп и нон-фикшн в большем объёме, чем беллетристику. Активно интересуюсь политикой. От публицистики Антона Ореха просто кончаю – мой автор. О вышивании гладью, макраме и выпиливании лобзиком – удавлюсь, но тайны не открою))).

 

– Где пишется лучше, дома или за границей? Тебе не хотелось осесть, как Тургенев в Баден-Бадене, а Кропоткин в Берлине, ради творчества?

 

– За границей я написал всего один текст – «Страна Абизяния», когда полтора года обитал в одной дивной латиноамериканской стране. На «Квирионе» он, боюсь, не найдёт своего читателя, это не про геев, это про пидорасов. А пишется хорошо только дома, если наглые коты (иностранные агенты) не тусуются перед монитором и не наступают на клавиши.

 

– Дмитрий, у тебя была возможность сравнить разные литературные порталы, общие и тематические. Что привело тебя в гей-библиотеку «Квирион»? Что понравилось на этом сайте? Что заставило задержаться?

 

– Не скрою, что в «Квирион» меня за ручку привёл Сергей Греков. Причём два раза. В первый раз я быстро почувствовал на себе пресс авторитарного хозяина, который в ответ на наивный вопрос, почему не пропускается мой рассказ, отрезал: «Такова политика сайта». Короче, он начальник, я дурак. А я ж не умею подчиняться, в армии не был, строем не ходил. Поэтому ушёл, тихо и без сожаления.

 

Во второй раз, после смены руководства сайта, меня позвали Греков и Дина Березовская, уверяя, что здесь есть моя аудитория. Вроде как и есть: читают, судя по статистике, отзываются, кто-то упорно ставит минусы, что уже есть хорошо. Хотя аудитория для меня несколько непривычная. Популярностью пользуются в основном тексты объёмные и сентиментальные, что наводит на мысль, что основными читателями ЛГБТ-портала, к моему удивлению, являются женщины. Это ни хорошо и ни плохо. Развёрнутые комментарии писать не принято, форума для обсуждений нет. Зато и модерация не достаёт – это плюс. Но мне тесно в прокрустовом ложе гей-тематики, потому и большинство моих текстов – без неё. Потому и нет уверенности, насколько я задержусь на «Квирионе».

 

Большой минус – техническая отсталость сайта. С моей стороны будет некорректно рекламировать названия продвинутых литпорталов, на которых я публикуюсь и сполна использую их возможности. Например, возможность вставлять в любой фрагмент текста фото, трек или даже ролик с ютюба. Или возможность публиковать без премодерации не только произведения, но и заметки, репортажи с фотографиями по вопросам культуры, политики, религии – обо всём. На некоторых сайтах редакторы делают обзоры новых и старых поступлений. Разумеется, я далек от упрёков в адрес нынешней администрации, зная, какие технические проблемы ей достались в наследство. Но выражаю надежду, что когда-нибудь решение этих вопросов сдвинется с места.

 

– В этом случае не могу разделить твоего мнения, я так и не стал завсегдатаем, не знаком с внутренней кухней. Знаю, что ты был активистом ЛГБТ-движения. Как долго длился этот период? Что разочаровало?

 

– Недолго. Какие-то нужные статьи в газеты за отмену противной статьи и долгие ненужные заседания. Вскоре выяснилось, что между лидерами идёт борьба за гранты из-за рубежа, которые они тратили на свои издания или вкладывали бизнес (гей-дискотеки и т.п.). После отмены статьи было впечатление, что больше нас ничего и не объединяет. Харизматичных лидеров не было, общих целей тоже. Правда, в первых бумажных изданиях для геев были напечатаны мои первые рассказы. Для меня это был импульс. Сейчас с симпатией и надеждой поглядываю на Карена Шаиняна и беларуского блогера-просветителя Валентина Конана.

 

– Многие представители ЛГБТ сейчас склонны отделять личный опыт от коллективного: пусть у ЛГБТ все плохо, но у меня вполне терпимо, я живу с парнем, соседи не интересуются, близкие не осуждают. Как думаешь, может, это единственный выход в современной российской ситуации?

 

– Здесь я не категоричен, личный опыт от коллективного полностью не отделяю. Но да, у меня всё не просто терпимо, а замечательно: да, много лет живу с парнем, соседи не интересуются, родные и близкие не осуждают. Но с гомофобией, безусловно, можно и нужно бороться. Мы ведь можем влиять на взгляды людей нашим творчеством, не так ли?

 

– Надеюсь, что можем. Спасибо, Дмитрий, за это интервью, за честную и принципиальную позицию. От лица всех читателей желаю здоровья и долгих творческих лет! С наступающим Новым годом! Счастья тебе и твоему партнеру!

  

– Благодарю, Антон, за интересную беседу. Здоровья тебе и твоим близким, творческих удач и новогоднего настроения!

 

Все произведения Д. Александровича читать здесь. 

 

Декабрь, 2021 г.